Новости
Красноуфимск в сказах Бажова
После войны, в 1947 году, Павел Петрович написал сказ «Аметистовое дело». Это единственный из его сказов, в котором отображены дела сельские и в котором упоминается Красноуфимская селекционная станция.
Об этом писал в газете «Вперед» от 15.12.1978 член Союза журналистов СССР А. Мешавкин:
«…Жили Иван Долган да Марья с Голого поля. Иван работал на прииске. Искал камушки. А сын-меньшак Петруха заинтересовался клевером. Он побывал на Красноуфимской семенной станции и стал доказывать, что и в семенах особина есть. Он так говорит об этом отцу Ивану: «Недавно посылали меня на Красноуфимскую семенную станцию за клевером. Видел я там, как из-под «кускуты» — машина такая есть —.сине-алая струйка бежала. Куда твоему аметисту! Ох, какой клевер у них! По нашим местам таких семян добиться не могут. У нас больше бурые с красанкой семечки выходят, а у них синего много. Потому и называется – «красноуфимский фиолетовый». Из сортов сорт! На всю страну славятся».
Еще раз поехал Петруха в Красноуфимск и повез с собой отца. Понял тот, что сын прав, разглядел в клеверных семенах аметистовый оттенок. Когда Петруха погиб на войне, Иван вступил в колхоз и занялся аметистовым делом, разведением таких же клеверных семян, как у красноуфимцев…
Ничего не скажешь: повезло Красноуфимску и красноуфимцам с этим сказом. Воспел писатель те полезные дела в семеноводстве, которыми и поныне занимается Красноуфимская селекционная станция».
«Старики бают…»
Приехал, говорят, однажды дедушко Кокованя в тот самый городишко Красноуфимск, что между горами у речки Караидельки стелется, словно самоцветный пояс Урал-богатырь обронил. Выкушал, значит, дедушко для затравки бутылочку самогона, и явилась ему тут опять, как всегда после того быват, Хозяйка медной горы.
Езжай, говорит, милый Кокованюшко, подобру-поздорову домой. Народ здесь бедовый, занятой, хмельные байки не шибко любит: слушает-слушает поначалу, голову наклонив, а как зачнёшь про огневушку-поскакушку — подойдёт и наотмашь в ухо залепит.
А что Коковане! Уйди, говорит, окаянная, не мешай, дескать: не твоё бабье дело..
Уехал тогда, говорят, дедушко Кокованя, не солоно нахлебавши: без рубахи, да без портков, с разукрашенным фасоном.
Сильно Бажову потом жалился.